Мария Шарапова: популярность меня не тяготит
Россиянка Мария Шарапова не просто главная претендентка на победу на начавшемся Уимблдоне, в случае удачного выступления на кортах Всеанглийского лаун-теннисного клуба она имеет отличные шансы вернуть себе звание первой ракетки планеты.
За дверью ждала голливудская актриса, Камилла Белль, а в комнате сидела спортсменка, получающая самые высокие гонорары в мире, женщина, ставшая символом теннисного гламура, близкая подруга Камиллы – Мария Шарапова. Впрочем, сама Шарапова не в шутку заявляет, что жизнь на красной ковровой дорожке – это не её, что такое времяпрепровождение не доставляет ей счастья и что, вопреки распространённому мнению, она очень "скромный и непритязательный человек".
В её жизни есть кое-что ещё, кроме мелькания под вспышками фотокамер и феерического празднования совершеннолетия в Нью-Йорке в этом году. Марии нравится быть дома, в Манхэттен-Бич в Калифорнии, подавать друзьям послеобеденный чай или домашний мятный лимонад ("Лимоны я покупаю по вторникам на фермерском рынке").
"Моим друзьям странно видеть меня по телевидению или в журналах, потому что тот человек, который даёт интервью и фотографируется на красной дорожке, совсем не тот, которого они знают, – говорит Шарапова, в промежутке между турнирами превращающаяся в фанатичную богиню домашнего очага. – Человек, которого знают мои друзья, гораздо более обыкновенный, чем тот, который находится на виду у всех остальных. Я очень непритязательна. Во многих вещах я совершенно не нуждаюсь. Мне не нужен гламур и общественное внимание, чтобы быть счастливой. Я счастлива уже тем, что у меня есть почва под ногами и что я работаю на достижение моей цели – победы на турнирах "Большого шлема". Я хочу, чтобы моя игра говорила сама за себя".
Победив в 2004 году Серену Уильямс на центральном корте Уимблдона и завладев заветным трофеем, долговязая и неуклюжая 17-летняя Шарапова сразу же стала международным брендом. Отсюда и массово популярное представление о том, что жизнь теннисистки сплошь состоит из фотосессий, вечеринок и премьер. Тем не менее Мария, действующий чемпион Australian Open, вовсе не считает, что она живёт, купаясь в бесконечном потоке гламура. Или что она хотела бы так жить. Она отказалась от эпизодической роли в одной из серий "Отчаянных домохозяек" на том, довольно неубедительном, основании, что она, во-первых, не отчаянная, а во-вторых, не хозяйка.
"Самое ужасное в моей жизни – это то, что я очень редко вижусь с моими родными и друзьями. Постоянные переезды из одного отеля в другой временами начинают походить на кошмар. Уже много раз бывало, что я просыпалась в номере и не могла понять, в каком городе нахожусь. Так что в результате я могу позвонить по телефону в два ночи и спросить, где я", – жалуется Шарапова, одетая в невинное голубое платье, на фоне которого ещё ярче выделяется тёмный обольстительный маникюр.
"Многие думают, что моя работа – это сплошной гламур. Нет, не поймите меня неправильно: конечно, когда ты успешен, у тебя появляется куча разных вещей и возможностей. Но чтобы попасть на эту ступеньку, надо очень много вложить, надо в буквальном смысле долбить то, что не получается. Иногда меня приглашают на вечеринки, но я не могу на них пойти, потому что я спортсменка, а спортсмену надо быть действительно профессионалом. На такие вот жертвы приходится идти".
Со славой справиться вовсе не всегда легко. "Мне до сих пор кажется странным, что я известна, что моё фото часто можно встретить на обложках журналов. Мне это очень, очень непривычно. Я помню, что меня хвалили, но я никогда не считала себя достойной этих похвал – пока не выиграла турнир "Большого шлема" и не стала первой ракеткой мира. А когда выиграла, подумала: ну ладно, теперь пусть говорят, теперь это понятно. Но до того все комплименты я относила просто на счёт случая".
Она всё ещё смущается перед настоящими звёздами. Однажды в аэропорту Шарапова встретила Майкла Джордана. Он подошёл к ней спросил, не та ли она самая теннисистка. Мария так опешила, что едва могла говорить. В результате россиянка пробормотала: "Ага, да, я играю в теннис".
Шарапова достаточно самокритична, чтобы понимать, что она не может нравиться всем и каждому. Особенно это было заметно этим летом на матчах French Open, когда трибуны, заполненные не очень дружелюбными парижанами, освистывали её и всячески выражали своё неодобрение. "Я с этим ничего не могу поделать, – говорит Шарапова. – Публика видит не человека, а образ, созданный с помощью телевидения, фотографий и интервью; люди, наблюдающие за мной, сидя дома в удобном кресле, никогда со мной не говорили и далеки от того, чтобы знать меня. Что мне больше всего нравится в моей жизни – это то, что я смогла сделать гораздо больше вещей, чем если бы просто училась в школе или университете. И я безмерно этому рада, потому что один лишь "теннис, теннис и ещё раз теннис" просто свёл бы меня с ума. А так я познакомилась с потрясающими людьми, приняла участие в некоторых увлекательных проектах и помогла с финансами моей семье и моим бабушке с дедушкой".
У Шараповой по-прежнему узкий круг близких друзей, с которыми она общается с детства. "У меня только четверо или пятеро хороших друзей, и одного из них я знаю с тех пор, когда мне было девять или десять. Сложно просто встретить человека и тут же стать с ним настоящим другом. В моей компании считают, что я немного неуклюжая. Если я что-нибудь роняю, можно не удивляться – это в моём стиле. Да, я иногда бываю не очень ловкой. Я люблю пошутить сама над собой. Очень часто так и делаю. Провела вот так, например, всю прошлую ночь в ресторане", – говорит она, и одна только мысль о прошлом вечере заставляет её снова расхохотаться.
Возвращаясь в юго-западный Лондон, Шарапова чувствует удовольствие от пребывания там в гораздо большей мере, чем желание ринуться за покупкой новой сумочки в ближайший бутик. "Когда я приезжаю в спортивную деревню на Уимблдоне, она всегда такая особенная. У этого турнира великая традиция, и быть её частью – это просто прекрасно. Мне повезло, я стала частью традиции и истории Уимблдона, и моё имя выгравировали на призовом блюде. Теперь моя цель – повторить это ещё несколько раз. Я до сих пор нервничаю, когда возвращаюсь и вижу своё имя в списке победителей турнира. Это называется чемпионский комплекс. Когда я снова там и иду по тем коридорам, я всегда подхожу, чтобы взглянуть на моё имя. Когда я читаю его, то каждый раз волнуюсь, будто ребенок, увидевший зверя в зоопарке".
– Вы ждёте с нетерпением того момента, когда снова начнёте борьбу за главный приз Уимблдона?
– Мне нравится Англия, и самые памятные победы я одержала на Уимблдоне, так что здесь ко мне приходит много приятных воспоминаний. Даже в мои юниорские годы мне нравилось приезжать в Англию, чувствовать её традиции – особый стиль и особый взгляд на вещи. Я думаю, это вспоминают и ждут все игроки, которые возвращаются на Уимблдон.
– А вы когда-нибудь выбирались за пределы Уимблдона, приехав туда?
– Я останавливаюсь в спортивной деревне Уимблдона и там живу все две или три недели моего пребывания в Лондоне. У меня есть несколько любимых лондонских ресторанов, где мне нравится ужинать, а если у меня есть время, я обязательно захожу в Topshop. Это мой непременный пункт в лондонских планах, но место это действительно сумасшедшее. Поэтому я всегда откладываю его ближе к концу поездки.
– Чем Уимблдон отличается от всех остальных турниров?
– Уимблдон отличается прежде всего своими традициями. И своей публикой – она очень корректна. На других турнирах, как, например, на Australian Open, люди не сдерживают себя и всегда громко кричат. В Англии зрители относятся к игрокам с большим уважением, они понимают спорт и его значение. Даже когда я была ещё юниором, я отчётливо ощущала это отношение публики. Я играла на корте № 19 во втором круге юниорского Уимблдона, и трибуны были заполнены молчащими и наблюдающими за игрой людьми. Это было очень здорово – действительно чувствовалось их уважение к теннису.
– Вы уже выиграли три турнира "Большого шлема": Уимблдон, US Open и Australian Open. Какая из этих побед вам запомнилась больше всего?
– Самой моей главной победой всегда будет Уимблдон – потому что она была первой и потому что она была неожиданной. Уимблдон – мой любимый турнир с юниорских лет, но выиграть его в 17 лет было для меня большим сюрпризом. Когда ты чего-то не ждёшь, оно становится ещё более волнующим.
– Вы стали первой русской теннисисткой, вышедшей на первое место в мировом рейтинге, но сейчас вся первая десятка и ближайшие к ней уровни почти сплошь заняты вашими соотечественницами. Вы не знаете, почему?
– Это интересный вопрос. В последние несколько лет сначала в первой полусотне, а потом и в первой десятке появилось очень много русских девушек, но все они тренировались в разных странах и у всех разные стили игры. Некоторые занимались в Испании, некоторые – в Штатах, как я, некоторые остались в России. Так что это не то, что мы все занимались в одной и той же группе и одинаково питались. Просто мы все знали, чего хотели, и усердно над этим работали. И здорово, что сейчас мы все чего-то достигли.
– Вы говорите, что жизнь профессионального теннисиста – это совсем не малина…
– Это неплохая профессия, но приходится проводить в переездах примерно 10 месяцев в году, не видя друзей и близких. Естественно, от этого ещё больше хочется пожить спокойно. А кроме того, хочется путешествовать и не думать, что на следующее утро надо вставать и идти на корт. А ещё хочется делать какие-то вещи и не думать, как они могут повлиять на твою игру и твой теннис.
– Но вы же не собираетесь бросать карьеру?
– Сейчас я пока не знаю, когда именно я закончу свою карьеру. У меня нет никакой намеченной черты. Конечно, я буду скучать по соревнованиям, но я не представляю себя играющей просто из-за… В общем, я не буду играть, когда мне будет 30. Сейчас соревнования – это то, что поддерживает во мне тонус. До тех пор пока во мне будет желание подниматься утром и тренироваться, я буду играть и пытаться выигрывать. Я уверена, когда-нибудь придёт и такой день, когда я почувствую, что с меня хватит, и я достигла всего, чего могла. Или просто, что я хочу жить своей жизнью.
– У вас огромное количество поклонников и фанатов. Влияет ли на вас это пристальное внимание?
– Никогда не знаешь, как что пойдёт, когда становишься спортсменом и известной фигурой. Но это неизбежно, нравится мне это или нет. Внимание меня не раздражает: если люди узнают меня на улицах и просят автограф, я трачу всего 10 секунд своего времени. Это не мешает мне вести привычный образ жизни и путешествовать по разным странам. Просто моя жизнь чуть-чуть отличается от жизни других 21-летних девушек.
– Это правда. Далеко не всем 21-летним девушкам приходится защищаться от атак прессы, например. Но вы никогда не боитесь сказать то, что вы думаете.
– Нет, я не боюсь.
– А вы когда-нибудь жалели, что сказали что-то лишнее на пресс-конференции или в интервью?
– Я не люблю жить, всегда сожалея о чём-то. Я считаю, что важно оставаться собой, даже когда нужно выглядеть особенно умной. Обычно я говорю то, что я думаю, и у меня не возникает никаких проблем с объяснением моих мнений и мыслей. С опытом я поняла: что бы ты ни сказал, это не может понравиться абсолютно всем. Но в этом и вся прелесть: было бы просто неинтересно, если бы всем нравилось то, что ты делаешь, то, как ты говоришь, или то, как ты проводишь время.
– Тогда последний вопрос: у вас есть свой собственный фонд – Марии Шараповой. Чем он занимается?
– Когда я была маленькой, я мечтала стать известной теннисисткой. Сейчас вокруг тоже есть много маленьких девочек и мальчиков, которые мечтают о том же, но у них нет возможностей осуществить это. Я хочу дать им надежду, что они смогут достичь свою цель, какой бы она ни была: стать теннисистом или поступить в университет. Я хочу дать шанс осуществить свою мечту людям из зоны Чернобыля, где сейчас от моего фонда строятся школы и госпитали. Я хочу помогать везде, где это возможно.
По материалам Telegraph и Sport Magazine.
у Маши обручальное колечко?
а ты откуда знаешь????
ой... 
